С 1989 года число посещающих мечеть среди молодёжи до 25 лет выросло с 7% до 40%, строго соблюдающих пост Рамадан — с 51% до 83%, носящих хиджаб девушек — с 16% до 45%.
Естественным образом это сказывается на политических предпочтениях. Молодые магометане в Пятой Республике испытывают симпатию (42%) к исламизму намного большую, нежели их отцы и деды. В 1989 году аналогичный показатель составлял 19% среди всех возрастов. Открыто заявили о симпатиях к джихадизму 3% опрошенных. Это означает, что, по самым скромным оценкам, около 180 тысяч человек в стране публично одобряют террористические действия против "неверных", выступая своеобразным резервом ИГИЛ*.
Процесс радикализации мигрантских сообществ газета Le Figaro называет "необратимым". Рост исламских течений противоречит "преобладающим представлениям о светскости среди французских мусульман" и "превосходит самые пессимистичные ожидания".
Социологи также фиксируют резкое "полевение" исламских общин во Франции. Если на президентских выборах 2002 года в первом туре за кандидата от леворадикалов проголосовали 19% магометан, то в 2022-м — 71% (за макронистов — 14%). На выборах в Европарламент 2024 года 62% мусульман Французской Республики отдали голоса за леворадикальную политсилу Жан-Люка Меланшона.
Эксперты Института Царьград отмечают схожие деструктивные тенденции в России.
"К сожалению, происходит ваххабизация иммигрантов и коренных российских мусульман. Тревожные сигналы поступают из совершенно разных локаций. Когда-то эта проблема всё-таки не была такой острой. Скажем, лет восемь назад считалось, что удалось переломить тенденцию в пользу традиционных мусульман. Но потом, после начала войны, победы ваххабитов в Сирии, усиления давления на нашу страну, проблема опять обострилась. Это, конечно, плохо. В общем-то, ваххабизация — одна из самых серьёзных угроз нашей безопасности", — подчёркивает доктор исторических наук, профессор Роман Силантьев.
* Организация признана террористической и запрещена на территории России.